| 0 
Lennard
RowleИмя: Леннард Питер Роули;
Дата рождения и возраст: 17.05.1988, 37 лет;
Статус крови: чистокровный;
Волшебная палочка: грецкий орех, сердечная жила дракона, 13 дюймов.;
Патронус: нет;
Амортенция: запах свежескошенной травы и малины.
Прототип внешности:
Rufus Sewell
Семья и родственныесвязи:
Питер Рональд Роули - отец, глава гостиничной империи. Чистокровный
Айли ГэвинаРоули - мать, в девичестве Макмиллан. Чистокровная Мертва.
Торфинн Роули - двоюродный дядя, младший брат отца. Пожиратель Смерти, заключен в Азкабан. Чистокровный. Лучше бы умер.
Белинда Роули - кузина, дочь Торфинна. Питер Роули отказался поддерживать родственников опального брата. Вероятно, ненавидит Питера и всё, что с ними связано. Чистокровная. С Леннардом у них очень сложные отношения, граничащие от "на ножах", до терпимости.
Дамокл Роули - далёкий-далёкий пра-пра-пра...дед, принявший постановление ссылать всех в Азкабан. Чистокровный. Давным-давно мертв.
it's my
LIFE
Образование:
Деятельность:
► с 1999 по 2006 Магическая школа Хогвартс, факультет Слизерин;
► с 2006 по 2008 Объединённая Магическая академия, Факультет государственной службы;
► с 2006 по 2009 Объединённая Магическая академия, Факультет банковского дела и предпринимательства (вольный слушатель по жесткому требованию отца);► с 2010 по 2012 помощник управляющего в отеле "Юпитер"
► с 2013 управляющий отелем "Юпитер", официальный представитель компании по деловым вопросам.Особые навыки:*
Характерные черты:*
► Непростительное заклинание "Империо" - обучен лучшим другом Теобальдом Треверсом в 2014 году;
► Особые таланты в области ментальной магии;► любитель крепких напитков и настоящий ценитель вин;
► падок на красивые вещи, любит окружать себя роскошью. При этом весьма брезглив в вопросах, касающихся домовиков, маглов и прочей грязи.
► подвержен вспышкам гнева, которые выплескивает на окружающих. Не гнушается демонстрировать свое положение в обществе. При этом лишен заискивания и исполнительного лицемерия.
Не стесняется пристально смотреть собеседнику в глаза.
БИОГРАФИЯ И ХАРАКТЕР
Детство
Леннарду повезло родиться в семье волшебников умных, благородных и, самое главное, благодарных судьбе за такой подарок - розовощекий здоровый карапуз был отрадой для отца и матери, которые души не чаяли в своем первенце. И детство - беззаботное и беспечное - захватило, закружило с головой.
Дни проходили за днями, годы текли неспешно. Мальчик рос, впитывая слова родителей и их наставления с жадностью губки. Он очень рано осознал, что он - ребенок из чистокровной семьи, особенный и уникальный. И что в мире этом не так уж и много особенных и уникальных детей. Он очень рано понял, что ему позволено чуть больше, чем остальным детям. Мальчик слишком рано познал, что такое власть - беспечная и безжалостная в детском обличье.
От него доставалось домовикам: их таскали за уши, щипали, дергали за скудные обноски, призванные скрыть наготу худеньких тел. Леннарда не ругали - лишь поощряли в стремлениях и играх.
Леннард осознал, что он особенный, но очень скоро до него донесли мысль, что он должен эту особенность подкреплять и доказывать - быть лучше, сильнее, талантливее и выше по положению, чем все вокруг.
И детство, беззаботное и беспечное, так бы и продолжалось, если бы между родителями не случился разлад. Нет-нет, они продолжали любить своего мальчика той светлой, незапятнанной любовью, не чая в нем души. Но вот между четой Роули пробежала черная кошка.
Отец, всё больше погружавшийся в дела бизнеса, выделял время для сына, показывая наследнику мир, но не для супруги. А та в свою очередь очень быстро нашла утешение в вещах запретных, что решительно не одобрял Питер Роули. У них уже был один "проблемный" родственник, и глава семейства не желал для супруги и сына подобной участи.
Перед отъездом в Хогвартс родители поругались, и Леннард навсегда запомнил заплаканное лицо матери и поджатые губы отца. И он любил их всем сердцем, а они, несмотря на разлад меж собой, любили его.Говорят, это не ты выбираешь факультет - это он выбирает тебя.
В случае с ЛеннардомРоули попадание было стопроцентным: он оказался в своей тарелке, быстро обзавелся нужными знакомствами, завёл друзей - настоящих друзей, которых не хватало в раннем детстве. И, разумеется, очень скоро стал одним из главных заводил своего курса.
Учёба давалась без особого труда: уяснивший с юных лет, что свои уникальность и особенность нужно доказывать делом, Роули стремился стать лучшим в изучаемых дисциплинах. И у него прекрасно получалось. Единственное, в чём не преуспел юный Роули, был квиддич, но он быстро нашел утешение в других увлечениях.
Школьные годы остались позади: беззаботные и беспечные, несмотря на пару неприятных моментов, когда Леннарду припоминали двоюродного дядю Торфинна. Но с каждым годом возвращаться домой становилось всё тревожнее: мать, навсегда позабытая Питером Роули, угасала, словно свеча на ветру.
И только её жесткий наказ заставил Леннарда поступить в ОМА, не пропуская годы на отдых.Годы студенчества - самые прекрасные и самые счастливые.
Как часто мы слышим эту фразу? Так же часто, как и про школьные годы?
Где же спрятано это счастье? В сессиях ли? В студенческих попойках и гулянках? В первых разочарованиях, с которыми сталкивает взрослая жизнь?
Леннард быстро обзавелся новыми друзьями, при этом не теряя старых: ТеобальдТреверс - друг и однокашник с самого Хогвартса, стал для Роули братом пусть не по крови, так по духу. И пусть их интересы и развлечения стали всё больше отличаться, Леннард знал, что при необходимости Тео явится на помощь по первому зову. И, самое главное, был готов поступить так же.
Но когда случилось несчастье, Тео не помог. Никто не помог. Никто и не мог помочь.
Мать, доведенная одиночеством до отчаяния, граничившего с безумием, проиграла неравную схватку тоске. Её холодное тело обнаружили домовики, о чем поспешно сообщили господину Питеру, но Роули-старший даже не появился в доме.
Зато Леннард опасно трансгрессировал, едва не оказался расщеплен. Но сейчас он был готов потерять руку. Ногу. Отдать собственную жизнь.
Лишь бы мама была жива.Этот удар его не сломил, лишь закалил, сделал сильнее. Потеря матери ещё больше отдалила его от отца.
Попытавшись выйти из-под влияния родителя, Леннард пробует себя в качестве помощника в Министерстве Магии, но быстро понимает, что куда как интереснее и выгоднее давать в долг приятелям и "друзьям", взамен получая недурный процент. Его алчности, пожалуй, позавидовал бы даже гоблин, но совсем скоро о махинациях Леннарда прознали и деликатно намекнули подобную деятельность прекратить.
Упрашивать долго не пришлось. Леннард, закончив обучение, вернулся к отцу, принявшему единственное чадо. Их отношения не стали теплее, но они проявили друг к другу каплю уважения - этого оказалось достаточно.
Совсем скоро Леннард стал помогать отцу в управлении гостиничной империей, не забывая про свои старые шалости и забавы с долгами. Разумеется, последнее не нравилось отцу, на этой почве не раз возникали конфликты. Но пока что буря была не так страшна.
Теобальд, принявший удар собственной судьбы, в свое время оказался слишком далеко и не смог прийти на выручку. Но когда он сделал предложение, от которого стало сложно отказаться, Леннард долго не думал. Он давно поддерживал идеи, затронутые Треверсом, а нынешнее положение позволяло дать вставшему на крыло Фениксу гораздо больше, чем в студенческие годы.
К тому же сейчас Леннард видел в "Черном Фениксе" цель для достижения своих собственных целей. Осталось лишь грамотно воспользоваться полученными при раздаче картами.
И цель оправдывает средства.пробныйпостТычувствуешь.
Раскаленные струи воды автоматной очередью врезаются в твои плечи.
Возбужденное дыхание впивается в мозг, плавит его, словно металл.
Ногти впиваются в твою спину, скользят вдоль позвоночника,
оставляя алые борозды, заставляя двигаться навстречу, быть сильнее, быть единым целым, растворяясь без остатка в пучине этих чувств.Вода. Вокруг была вода, но Ковач не боится утонуть. Он повидал немало дерьма, познал за свою жизнь многое, прожил намного больше отмеренного срока и возвращался в этот мир из раза в раз. Стоит ли бояться умереть в очередной раз?
Вода ласкает его измученное тело, скрадывает шрамы, выглаживает года, смывая морщины и раны. Вода лечит его оболочку, но не способна помочь его душе: измученной, раненной, надтреснутой. Он — тронутое червем яблоко: гниет изнутри. И никто не в силах остановить запущенный сотни лет назад процесс.
Вода была его спасением долгие годы. Её холодные пучины остужали воспаленный разум. Её ласковое течение нашептывало неслыханные, неподвластные человеческому разуму истории. И вот теперь, когда он смирен и обуздан, вода отступает, оставляет его в одиночестве.
И тотчас же боль вонзает стальные когти в его разум. Безмолвный крик раздирает его легкие, рвет его горло, вызывая удушливый спазм.
Ковач кашляет, старается потушить пламя в свое груди, пытается вернуться назад в темноту, в место, где он наконец-то обрел подобие покоя.
Но всё напрасно.Ты чувствуешь.
Эту боль в груди. В животе.
То, как кровь льется из ран на твоем теле.
Как силы покидают твою оболочку капля за каплей,
размазываются по треснутому, засыпанному стеклом и мелким крошевом полу.— Что за хрень?! Это нормально?
— Без паники! Если они дергаются, значит они умерли насильственной смертью!
Звук доносится как сквозь толщу воды — той самой пучины, где Такеши был минутой ранее. Но теперь вместо спасения она несет с собою гибель: его легкие, отвыкшие от работы, жадно глотают воздух; его руки ищут спасения, находя его в руках чужих. Ковач хватается за них, борется за свою жизнь, а груди его расползается жар.Ты знаешь, что это не бабочки ворочаются в твоем животе.
Это раскаленный свинцовый улей готов разорвать тебя на куски, заставить сойти с ума и вырвать собственный стэк.
Но всё это напрасно.
Потому что ты уже мертв.
— Сколько прошло? Сколько времени я отсутствовал?!
Они молчат. Они боятся. Никогда эти люди не сталкивались с подобным и, что-то подсказывает, не были к подобному готовы.
Но Ковачу плевать.
Локоть сильнее давит на кадык несчастного, который барахтается и, слабея с каждым движением, молотит по плечам и спине.
— Я спросил сколько!
— Здесь написано, — голос ассистентки предательски срывается, — двести пятьдесят лет.
Абсурд. Этого не может быть. Так просто не могло быть! Не должно!
Несчастный хрипит, булькает под рукой Такеши, напрасно пытается схватиться за воздух в несчастной попытке выжить.
И его жизнь совершенно ничего не значит.
— Дайте мне... дайте зеркало!
— Здесь нет зеркал! Нужно привыкнуть к новой оболочке, а то начнется схизис или психотический срыв.
— Дайте вашу мать зеркало!Что ты надеялся там увидеть? Прежний мир? Прежнего себя?
Ты надеялся проснуться, очнуться от страшного сна в собственной постели?
Почувствовать голову Сары на своем плече?
Убедиться, что всё, что случилось, всего лишь кошмар?
Но ты ошибаешься.
Ты смотришь на себя и видишь собственную гибель.
Ты смотришь на себя и видишь собственную жизнь.
Такеши Ковач умер. Такеши Ковач жив.Он адаптируется намного быстрее: привыкает к новой оболочке, к новому миру. Привыкает к новым привычкам и особенностям организма. Стабильно проходит предложенные ему тесты, больше не проявляя агрессии и усмирив зверя внутри себя.
Но всё это происходит не по воле Ковача.
Впервые за многие из возвращений он сломлен и подавлен; раздроблен и искажен, как треснутое зеркало. Он слишком отвык жить, и привыкание давалось нелегко.
Ему предоставили хорошую оболочку. Не лучшую из тех, что когда-то у него были, но и не самую худшую: нейрохим, боевая мышечная память — всё, о чем только можно пожелать. Всё бы было прекрасно, если бы не эта бесполезная тяга к курению, которая изъедала душу и разум с кровожадностью гиены. Всё бы было прекрасно, если бы эта оболочка и его стэк не были взяты в аренду человеком, знать которого у Ковача не было никакого желания.
— Вы точно сорветесь. Прибегните к насилию, раните, убьете кого-то. Я знаю таких, как вы.
— Таких как я нет. Больше нет.
Он идет и слышит голос: безумно знакомый, давно позабытый. Он идет и старается не слушать, зная, что голос прав. Как всегда прав.
В зале ожидания с теми, кого оставили, ждут и надеяться на встречу с призраками прошлого. Получившие новые, неузнаваемые оболочки, лишенные прежнего облика, а иногда и возраста, они возвращаются к родным и близким, но никогда у них не получится вернуть прежнюю жизнь.
Ковач это знает. Знает, как сильно ломается сознание неподготовленного при возвращении в инородное для него тело. Знает, как легко ломаются человеческие судьбы, как слаб и хрупок внутренний мир.
— Мамочка! — старушка, которая идет слева, неуверенно шаркает в сторону молодой женщины, и удивление вспыхивает пожаром на лице молодой матери.
— Что с нашей дочерью? Сидни было семь лет!
— Вы получаете то, что было в наличии.
— Нашу Сидни сбили насмерть! По закону ей полагается бесплатная оболочка!
— И это бесплатная!
Ковач делает шаг, и горе молодой семьи остается от него в стороне. Как и в десятках случаев до этого.
— Они засунули ребенка в старушку?
Это было омерзительно. Это было отвратительно. Это совершенно не касалось Такеши Ковача и привлекало его внимание меньше, чем налипшая на подошвы грязь.
Но этот мир был новым, чужим для него. И он неосознанно его познает, хотя и вовсе не стремится к этому.
— Там, откуда я родом, такого не было.
Двери лечебницы распахнулись, и только сейчас до него донесся гул сотен голосов, перекрикивающих друг друга.
— Что происходит?
А голоса не умолкали, и крики их сливались меж собой.
— Дайте мертвым право голоса!
— Долой переоблачение!
— Дайте мертвым...
— ... переоблачение!
— Долой...!
— ... право голоса!
Связь:
Как о нас узнали: подсказала Немайн.
