Они стояли поодаль и даже казались выше, чем были на самом деле. Болотно-зелёные рефлексы от драпировок и освещения гостиной делали их лица ещё более холодными и бескровными. Конечно, Лина не раз видела этот взгляд, полный презрения и отвращения, но никогда не думала, что кинжал мнения однокурсников окажется обоюдоострым и может так больно полоснуть второй гранью по ней самой.
- Я здесь не при чём! – взмолилась Шафик, содрогаясь от слёз. – Мне это тоже не нравится! – прерывисто лепетала она, задыхаясь и протирая кулачками красное опухшее лицо. Глаза неприятно щипало и начала болеть голова.
Самым обидным была эта страшная несправедливость: отвергать и клеймить её за чужие грехи, в то время как она сама осуждала свою паскудную вероломную сестру. Почему они так слепы? За что? Неужели это и называется «честь семьи», которая была теперь поругана? Ребята смотрели бесстрастно, задирая подбородки, видимо, получая удовольствие от возможности почувствовать своё превосходство над новой персоной нон-грата.
- Не разговаривайте с этой, - приказал главный заводила, кривя нос и губы, словно от противного запаха, - Шафики, оказывается, не умеют воспитывать достойных, какая жалость. Пойдём!
Мальчишка надменно махнул рукой, по-позёрски вытянулся и повёл компанию к выходу.
- Этой остаётся только выйти замуж за кентавра! Или за гоблина! – неестественно-щербатая усмешка исказила миловидное личико одной из девочек.
- Да уж лучше за гоблина, чем за маггла, – шушукались они так, чтобы Розалин было слышно.
Каждое слово как больной укус, стремительный тумак. Розалин обессиленно опустилась на диван, лицом и руками плюхнувшись на подлокотник, мокрый нос врезался в упругую чёрную кожу, которая, оказывается, пахла не то, чтобы очень приятно, когда была к тебе в плотную. Она всхлипывала, била руками и царапала диван, впиваясь в его равнодушную кожаную плоть ногтями, казалось, даже фигуры, косящиеся с гобеленов на стенах, брезгливо отвернулись.
- Ненавижу тебя, ненавижу тебя! Ненавижу! Ты всё испортила! Ты предала папу и маму! И меня! Особенно папу! Подлая гадина! Ты мне больше не сестра! Всё из-за тебя! Всё! – импульсивным всплеском магии дохнуло на свечи, и они потухли. В полумраке было даже легче, словно под одеялом.
Грудь драло от рыдания, Шафик заворочалась, шугано приподнялась, сгибая острые коленки, и уткнулась в них лицом, обнимая руками ноги. Разительная перемена её положения казалась невыносимой, но хуже всего было разрывающее чувство одиночества и беспомощности. Она не могла им ответить, не могла плюнуть, послать к мордредовой бабушке и преспокойно пойти на ужин. Как теперь вообще выйти из гостиной, выставляя себя на посмешище перед всей школой? Казалось, будто теперь каждый встречный-поперечный будет тыкать пальцем и говорить: «Эта та слизеринка, у которой сестра вышла за маггла! Фу! Позор! Шляпа с тобой напутала! Вашей семейке не место среди двадцати восьми!» А сочувствие грязнокровок? Ничем не лучше!
Рядом никого. В довлеющей тишине глухой полутьмы беспокойный плеск воды за стенами. Лина проскулила и позволила себе зарыдать в голос, утоляя свою боль и разочарование. Голод, крутящийся в животе, ухнул и притупился. Плевать на ужин, всё равно кусок в горло не лезет.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2J6Fb.gif[/AVA][NIC]Rosaline Shafiq[/NIC]

Уйдя с головой в своё горе, которое сейчас в глазах девочки казалось просто чудовищным, вторым после смерти папы, Розалин потеряла счёт времени и забылась, извергая боль отверженной плачем, но слёзы вскоре истощили её, возвращая реальность недомоганием юного тела. То ли огонь в камине, так жалобно пощёлкивающий поодаль, поутих, перестав облизывать стенки топки и сгрудившись подальше от кованого фронтального барьера, то ли голод и слабость вызывали озноб, но стало неприятно зябко.
Шафик поёжилась, сильнее обхватила себя руками, потом стащила с противоположного угла дивана изумрудную подушку и обняла её, уткнувшись в пыльную ткань. Так она сидела, покачиваясь и всхлипывая, снедаемая одиночеством и отчаянием, пока не раздались осторожные шаги, гулко шумя по каменной кладке пола в тишине, их отзвук касался стен, множась и отчётливо добираясь до слуха девочки вместе с возгласом её имени. Лина вздрогнула и пугливо повернулась на шум, торопливо и небрежно вытирая лицо дрожащими ладонями. Со вздохом облегчения она заметила в полумраке знакомый силуэт. Треверс был один.
- Таффи, - отозвалась она слабым шёпотом, который едва можно было различить. Розалин почти не шевелилась. Он сел рядом, но она даже не повернулась к другу, слепо уставившись куда-то перед собой, её плечи ещё сотрясались от сбитого дыхания. Она была обижена, что он пришёл втихомолку, публично следуя за товарищами, вставая на сторону тех, кто порицал семейство Шафик. Розалин прекрасно понимала Итана и знала, что так же поступила бы на его месте, знала, что вступись он за неё, и тогда его родители узнают, запретят им ходить в гости друг другу, знала, но всё равно злилась, хотя в этом раздражении был скорее призыв. С детства Твеверсы могли увериться, что у малышки Роз «нет, не хочу, не надо, уйди» - слова, значащие под призмой дурного расположения духа ровно обратное.
- Не голодная, - буркнула она, не поднимая на него глаз. Живот издал жалостливое урчание, протестуя против этой пагубной лжи. – Не хочу ничего, - капризно слукавила она, затыкая позывы своего тела.
- Я что-нибудь обязательно придумаю! – мягко и воодушевлённо заверил Таффи, девочка недоверчиво усмехнулась и, сжав губы, хотела было бросить в ответ что-то едкое, но подняла взгляд красных безнадёжно опухших глаз и передумала. Итан смотрел с таким пронзительным сочувствием и заметно сник ввиду паршивости сложившейся ситуации, что Лина смягчилась. Треверс сидел совсем рядом и ей отчаянно захотелось утешиться осязаемо. Она прильнула к его груди, обхватив за плечи и уткнувшись холодным мокрым носом в плечо. Её хрупкая фигурка задрожала: от холода и нового приступа рыданий. Мама всегда обнимала её, прижимая к себе, и от этой родственной ласки разом легчало. Но миссис Шафик была за сотни миль, а Итан, чем он ей не семья? Он ведь со своими сёстрами болтался меньше, чем с ней.
- Таффи, - надрывно проскулила девочка. – Почему…они та-ак? Я ведь..я не..это сестра! Ненавижу! Гадина! Что теперь бу-у-удет?! Теперь никто на мне не же-енится, да? - Лепетала, задыхаясь, в сердцах Розалин, наслушавшись ледяных, раздуто-презлительных приговоров сокурсниц. – Только к-кетавры?
[AVA]http://funkyimg.com/i/2J6Fb.gif[/AVA][NIC]Rosaline Shafiq[/NIC]

С трудом переводя дыхание и невольно вздрагивая от слёз, Розалин застыла, с восторженной наивностью глядя на Таффи. Его обещание было таким трогательным, что затмило собой всю прежнюю досаду. Шафик и соседское семейство Треверсов часто навещали друг друга, потому она, со своей детской простотой и непосредственностью, без труда могла вообразить себя, сидящей за обеденным столом с Итаном, читающим, как папа, газету. Она бы говорила ему что-то вроде: «Дорогой, не кажется ли тебе, что наш камин сегодня чересчур дымит, а малютка Фредди совсем отбился от рук?» Ещё она сумела бы важно пить чай и заправлять домовиком. Театральная картина семейной жизни в представлении девочки обрисовалась вполне живо, и она осталась ею довольна. В ответ она крепко, с ощутимой признательностью, обняла друга.
Насытившись объятиями, они чуть отстранились, и Лина с готовностью приняла галантно протянутый платок, стирая с лица солёную влагу. Сейчас ей стало так неловко, что Таффи видит её такой, зарёванной и припухшей. Кажется, кто-то из девчонок рассказывал, что есть заклинание, чтобы вернуть свежесть лицу, но сама Розалин даже если бы знала, не рискнула бы наложить его сама.
- Верю, -  шепнула она и, наконец, улыбнулась. Энтузиазмом Треверса заразиться было нетрудно, он каким-то поразительным образом располагал к себе окружающих. Миссис Шафик была убеждена, что верить нельзя никому, только своей семье, единственным узам, которые скованы если не любовью, то долгом чести. Для аристократов даже после всего, особенно после всего, это не стало отжившими принципами старины. Розалин, вторя матери, не стала бы слепо полагаться на кого бы то ни было, но Таффи она доверяла, потому как с самого детства Треверсы, не считая глупых детских размолвок, зарекомендовали себя добрыми друзьями и пользовались у Шафиков особым взаимным расположением. Теперь, конечно, всё может перемениться, но раз Итан здесь, это лучшее доказательство их тёплой дружбы.
Отчаяние схлынуло, как отступает от скал вглубь моря ледяная бурливая вода. Дыхание перестало дробиться резкими вздохами, глаза высохли и прояснились, бледное личико девочки едва заметно, но порозовело живостью легкого оттенка румянца. Печаль притупилась, хоть опасения и не исчезли совсем, но их саднящий грудь голос стал едва различим.
В животе заурчало, теперь позывы голода Лина ощутила отчетливо. Девочка втянула носом воздух и явственно различила манящий сладковатый аромат свежей выпечки. Розалин встряхнула влажный платок и чинно уложила на колени, ища взглядом источник аромата.
- Таффи, ты что, умудрился их стащить втихаря от Филча? - рассмеялась она, прикоснувшись к лакомству. Ей страшно хотелось есть, но она считала неприличным демонстрировать свой голод, потому принялась жевать медленно, выпрямив спину, будто сидя за столом в поместье.
- Спасибо, - ласково поблагодарила она, глядя в глаза, и порывисто чмокнула его в щеку, обхватив ручками за шею, после чего отпрянула, оживившись. - Дай-ка сюда свою мантию, небось, в крошках и сахарной пудре, - не дожидаясь, она дёрнула за рукав, стягивая её с плеч мальчишки, а второй рукой потянулась за палочкой.

[AVA]http://funkyimg.com/i/2J6Fb.gif[/AVA][NIC]Rosaline Shafiq[/NIC]

Итан скромно отозвался и энергично помчался в спальню. Мантия чихнула крошками и пылью, когда Розалин тряхнула её для начала, затем потянулась за палочкой. Чары не были её коньком, а чистить вещи юная Шафик научилась только здесь, потому как дома подобными хлопотами был обременён домовик Джункус.
- Таргео! – скомандовала юная волшебница, палочка издала еле слышные невнятные звуки и выдала невразумительный сноп искр. – Ой, как-то не так, - буркнула она себе под нос и спрятала палочку обратно, а пару серых следов от грязи для проформы затёрла пальцами. Не успела она завершить свои манипуляции, как лицо друга уже сверкало энтузиазмом из-за дверного проёма спален.
- О, спасибо, Таффи! - Девочка с улыбкой глянула на заманчивую бутылку сливочного пива, - Акцио бокал! Шафик не могла себе позволить по-мужски пить из горла, разве что в дороге. Бокал вскоре появился в её ладони и наполнился янтарным шипучим напитком, который она неторопливо пригубила, глядя на возбуждённого рождающимся планом Треверса. Идея «подставить всех разом» воодушевила Розалин, и она, поёрзав на диване, уселась вся внимание так, чтобы лучше видеть и слышать Итана.
Не сводя взгляда, Роз наблюдала, как он, с бурной театральностью, доводит свой замысел до идеала и весь погружается в него, вскакивая, суетливо сменяя жесты, с утрированной точностью воспроизводя каждую эмоцию. Выглядело это настолько комично, что Шафик заливисто расхохоталась, забыв о своих слезах. – Таффи! – восклицала она, теряя его имя в потоке смеха. Этот непоседливый мальчишка мог изобразить что угодно и Розалин прекрасно знала, как он может использовать притворство для своей пользы. Хотя с ней он, насколько можно было судить, оставался искренен. Роз прыснула в кружку и, хохоча, облизнула губы. Отставила бокал подальше, пока его содержимое не попало мимо желудка.
- Это гениально! Мерлин не придумал бы лучше! – оценила задумку Розалин, заражаясь той неуёмной энергией Треверса, которая сквозила сквозь взгляд и прикосновение пальцев. Конечно, она лукавила. История с мётлами и предупреждением могла показаться идеальной, но, если, словно в шахматах, не просчитывать всевозможные исходы. Ведь всегда может вмешаться третье, неучтённое обстоятельство, которое порушит весь событийных ход и приведёт к обратному результату. А, быть может, она просто начала бояться, что всё пойдёт не так, как рассчитываешь. Никто ведь не думал, что Лавена отчебучит такую выходку.
- Скоро ребята вернутся. Не боишься, что нас увидят? – вполголоса сказала она с ответно-заботливой улыбкой, подавшись к его уху. От страхов и терзаний остались лишь тени, но они всё ещё заставляли трепетать. Не хотелось, чтобы Таффи досталось, пока репутация его подруги не восстановлена. – Может, пойдём куда-нибудь? Я знаю одно тихое местечко за оранжереями. Заодно обсудим твой план.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2J6Fb.gif[/AVA][NIC]Rosaline Shafiq[/NIC]

Стёкла оранжереи помутнели страшно подумать сколько лет назад, на них остались разводы конденсирующей влаги, в пыльных щелях начал расти мох, а вдоль стенок - протягивать лапки непокорные вьюнки. Здесь, в арьергарде питомников растений, было тихо, особенно к концу осени. Валялись какие-то полусгнившие доски, побитые горшки и глиняные черепки в которых скопилась дождевая вода, забытые инструменты, до которых никому не было дела. Но, отметая этот сарайный душок, здесь было мило, уединённо и как-то по свойски. Кажется, вот-вот из-за угла выскочит козочка и раздастся властный голос бабули Агаты.
Все огорчения и страхи не последовали за школьниками по пятам, притаившись в зелени родного факультета. А здесь было хорошо. С Таффи было хорошо. Они, в край раззодорившись и не брезгуя, втихаря передавали друг другу припрятанную под мантией бутылку, хохотали, говорили глупости и фантазировали всю дорогу. И так легко стало на душе, как будто желчь не лилась из уст вчерашних приятелей, будто сестра по-прежнему дома с мамой.
Шафик прыснула и её хохот смешался на губах с пеной. Она облизнулась, передала бутылку обратно и немного поёрзала, удобнее устраиваясь на каменном парапете. Пауза застала как-то вдруг. Лин наивно решила, что Итан размышляет над очередной остроумностью, но он вдруг подался к ней лицом, оставив короткое мягкое касание губ. Девочка опешила, широко раскрыв глаза. Мальчики целовали её только в щёчку. Это лёгкое прикосновение было...интересным? Трудно успеть распробовать и вообще сообразить что к чему, но это и интриговало.
Таффи был красивым. Все девчонки так говорили, да и Лин никогда этого не отрицала. К тому же, они всегда были близки и что-то щипало внутри каждый раз, когда Корни спрашивала, нравится ли она Треверсу. А ведь Корни уже целовалась! Если, конечно, не наврала. Они с Корнелией как-то раз после обеда даже спрятали полдюжины помидоров, потому что кто-то из старших сказал, что на них пробовать целоваться лучше всего. Лин так ничего не поняла, помидоры были вскоре слопаны и вызывали смех и стыд одним своим упоминанием.
Мальчишка смутился. Розалин благосклонно пожала его пальцы. Под мантией стало ещё теплее, почти жарко. Ладошка вспотела, и Лин высвободила её. Таффи ей нравился, конечно, нравился. Она покраснела, но всё же решилась:
- Таффи...- она замялась, делая крупный вдох. - А поцелуй меня по-настоящему! Ты когда-нибудь так делал? - выпалила мисс Шафик без лишних отступлений, ожидая того волнительного нечто, о котором так трещали все девчонки вокруг.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2J6Fb.gif[/AVA][NIC]Rosaline Shafiq[/NIC]

Им обоим стало неловко, всё таки будь ты хоть сотню раз друг, а щекотливые темы ввернут в краску. Вокруг Таффи всегда крутились девчонки, но Лин не любила это обсуждать, она была ещё слишком юна, чтобы в полной мере осознавать, что такое ревность и какие душевные порывы её вызывают. Если Треверс и говорил о девчонках, то подруга поддерживала эту тему без особой охоты, только если, конечно, они не обсуждали чей-нибудь кривой нос, уродливую причёску или то, как глупо одна из знакомых говорит: «Гы, точна!» Стоило Таффи похвалить какую-нибудь другую девочку, как Лин тут же надувалась, ожидая привычного «но ты, естественно, лучше всех!», а уж про поцелуи и говорить нечего. Так значит, всё-таки не было! Розалин с напускной стыдливостью опустила голову, чтобы не было видно её довольной хитрой ухмылочки.
Лин слушала, хлопая глазками, она начала скучать уже на середине фразы, ей хотелось скорее перейти к делу и разобраться что к чему без лишних теоретических вводных, которых она и так наслушалась до кучи, болтая с подружками. Но всё это не то. Девочки, которые уже целовались, утверждали, что всё происходит само собой и все эти глупости ни к чему.
«Заткнись и целуй уже!» - сверкнуло нетерпеливое желание в глазах девушки, ещё пара слов о том, под каким углом надо держать голову и как шевелить губами и всё волшебство момента бесследно растает.
Треверс тут же подался вперёд, Лин прикрыла глаза, вверяясь его осторожным губам. Это было странно и совершенно непривычно, такое влажное скользкое прикосновение и чужеродное ощущение вкуса другого человека. Шафик не поняла, нравится её это или нет, пока вдруг её не обдал жар, меняя что-то в дыхании, но всё закончилось слишком быстро. Она открыла глаза нехотя, растревоженная и сбитая с толку. Это было похоже на глоток сухого шампанского, который кажется своеобразным поначалу, но постепенно пробирается головокружением в голову.
Розалин шумно выдохнула, с упоением ощущая свою власть над этим милым мгновением. Таффи с замиранием сердца ожидал вердикта своей подружки. Та хитро улыбнулась, выражала взглядом нечто неопределённое, чтобы потомить Таффи.
Она, подавив смущение и робость, подалась обратно навстречу и, крепко обняв Треверса за шею, прильнула к его губам снова, но так опрометчиво, что стукнулась зубами о его клык. Неловкий смешок, но эта досадная мелочь не смогла ей помешать изучать прелесть слияния губ.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2J6Fb.gif[/AVA][NIC]Rosaline Shafiq[/NIC]

Дерзко осмелевшее движение ладони мальчишки спугнуло Лин, она робко отпрянула, залившись краской. Ей очень понравилось целоваться и она бы повторила это ещё, но когда Треверс коснулся её в пылу своего порыва так, девочку охватил какой-то природный стыд, который таился где-то на подкорке у любой юной особы, воспитанной поодаль от распущенного общества. Она испугалась не того, что Таффи будет трогать её, а того, что почувствовала при этом. Её юное, ещё не дозревшее тело уже подавало признаки зерна природной чувственности. Это казалось каким-то неправильным, непонятным и пугающим. Нет, это нельзя. Она посмотрела на свои руки: кожа ощетинилась. К тому же, что подумает о ней сам Итан, если она вот так сразу разрешит ему делать, что вздумается?
Новое волнение заполнило горе, она забыла о травле своих школьных сокурсников и теперь, когда её губы, влажные и распухшие, ещё жгло напечатлением нового опыта, в груди искрилась радость и гордость. Она даже почувствовала себя красивее, пусть лицо мисс Шафик ещё хранило память о слезах.
В горле пересохло, и девочка потянулась за остатками сливочного пива, чтобы к тому же, скрыть своё смущение и неловкость.
- Классно, да? - Лин чувствовала потребность что-то сказать, но мысли никак не собирались в стройный ряд. Она передала Таффи бутылку, а сама принялась теребить краешек юбки. - Думаю, любой девочке понравится с тобой целоваться, - пространно заявила Шафик, пытаясь говорить как настоящая подруга, хотя в её голосе слышались подозрительные напряженные нотки. Но как ей представилось, что Треверс зажимает в углу гостиной Селвин или одну из Гордон, захотелось свернуть шею какой-нибудь овечке.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2J6Fb.gif[/AVA][NIC]Rosaline Shafiq[/NIC]