Розалин подняла с лакированного пола палочку и посмотрела на свои пальцы – они дрожали как у двухсотлетней старухи, впавшей в маразм. Уцепившись ладонью в дубовые перила лестницы, она торопливо поднималась наверх, спотыкаясь и едва не саданув коленкой по угловатому краю ступеньки. Дрожали не только пальцы, женщину всю колотило: истошный панический страх пульсировал в каждой частичке тела, острыми спазмами крутился в животе, тошнотой поднимаясь к горлу.

С самого утра, когда в прессе обнародовали информацию об аресте Розье, Розалин собирала последние крупицы самообладания. Она, разумеется, узнала обо всём раньше самых ушлых жаворонков по своим каналам. А после разговора с Драко её мучило смятение: облегчение с одной стороны и усугубление страха с другой. Всё зависит от того, как её начальник и друг выстоит на допросе.
Волшебница прекрасно понимала, что любая суета – сигнал против себя самой. Заглянув в кабинет главы отдела, пока его не опечатали, она добралась до алкогольной заначки Ричарда и сделала несколько спешных глотков огневиски прямо из горла. Противная крепкая жидкость обожгла изнутри, но зато через некоторое время неуёмное нервическое клокотание в груди перестало глушить заметавшиеся в голове мысли. Выдохнув, она проверила наощупь тайники, напустив на комнату полнейшую мглу, сожгла пару писем иностранных послов двусмысленного содержания и вернулась к делам. Говорила о Розье спокойно и даже едко, отдавала последние распоряжения по ближневосточной командировке Драко, который исчез на ковре у Грейджер-Уизли, по крайней мере, так решили в отделе. Розалин кусала пальцы и не могла найти себе места, пока Малфой отсутствовал.
- Здесь полный пакет документов, авансовый отчёт на подпись и командировочный чек, отдайте мистеру Малфою, - уточнила на всякий случай, - старшему лично в руки, когда он вернётся. Я в посольство, нужно кое-что уладить до его отъезда. А если появится младший, - Розалин глянула на календарь, попутно накидывая на плечи мантию, пытаясь припомнить, будет ли сегодня стажёр в отделе, - если появится младший, - мысли женщины были уже далеко отсюда, но Лин всё же одёрнула себя, - пусть составит расходную смету для организации переговоров с французами в Кале.
Спустившись в суетливый Атриум, Розалин первым делом направила записку Теобальду:
"Пообедаем дома. Я очень тебя жду." - она кокетливо улыбалась, пока занималась посланием, чтобы ни у кого из присутствующих знакомых не осталось ни единого сомнения в том, что леди Хогарт поглощена сантиментами.
Переступив порог Треверс Хауса и услышав, как за спиной хлопнула дверь, Розалин позволила себе сбросить покров непроницаемой невозмутимости.
- Тео!  Теобальд! - первым делом надрывно воскликнула она в глубину дома, но ответили лишь домовые, перебивая друг друга, чтобы доложить, что господин ещё не появлялся.
Приказав зашторить окна, она закрыла лицо руками, прикрывая полнейший ужас. Колдунья брела в одну из гостиных, тело будто стало неуклюжим, отказываясь слушаться, Лин лихорадочно вспоминала все уязвимые места, компрометирующие материалы, соучастников. Боги! Если Розье допросят, применяя все средства! Мысли одна за другой колко терзали сознание острыми кинжалами. Лин безжизненно осела на диван, болезненно-бледная, едва дыша, глядя куда-то в одну точку. Трудно сказать, сколько времени она провела так, пока не хлопнула дверь. Розалин вскочила, уверенная, что это Теобальд Треверс, но вместо этого услышала голос младшего Треверса и ещё какие-то незнакомые мужские голоса. Розалин украдкой глянула в просвет анфилады комнат и похолодела. Авроры. Конец. Они вышли на Таффи. Значит и на неё тоже. О, боги! Сердце ухнуло в груди и забилось так стремительно, что шум в висках заглушил собственные мысли.

Розалин ещё сильнее ухватилась за перила. Подкашивались ноги, поэтому каждая ступенька одолевалась с трудом. Таффи! Они хотят устроить обыск! Леди Хогарт заскочила в кабинет, едва пытаясь сладить с собой, закрыла дверь всевозможными заклинаниями, которые только приходили в голову. Она не раз была здесь тайно, наблюдая за Итаном после их разговоров с Розье. Ричард думал, что сумеет вести подковёрную игру у неё за спиной. Что ж, он взрастил себе верного сторонника, преданного из чувства долга. Таффи нередко говорил, что Розье вернул его к пристойной жизни. Но Розалин не доверяла бывшему любовнику беззаветно. Сегодня они соратники, а завтра он отравит Треверса марать руки вместо себя, чтобы потом от всего откреститься. "Не держи драконьи яйца в одной корзине", - кажется как-то так говорил Ричард и, видимо, этим и руководствовался. Но Хогарт так не проведёшь. Первым делом она сунулась в тайник, сделанный на старинный манер, весьма искусный по валлийским меркам и чересчур затейливый для современных прогрессивных англичан. Не знай она Таффи всю жизнь и не следи за ним в ежином обличье из-под дивана – ни за что бы не догадалась. Выгребла оттуда все бумаги и спешно бросила в огонь. Обожгла палец, ахнув.
Шаги всё ближе. Сердце стучит как бешеное. Один шаг – полдюжины ударов.
- Мерлин и Моргана, что же делать! - взмолилась женщина. "Закрыться и сказать, что я не одета и джентльменам придётся подождать снаружи? Леди Хогарт без одежды в кабинете Треверса. Самое то для жёлтой прессы! Дракл, нелепо, всё нелепо!" Розалин заметалась по комнате в человеческом и анимагическом облике, стремительно сменяя их, до последнего так и не решив, какую тактику лучше предпринять. Сняла чары с двери. Скрип половиц под ботинками как губительный скрежет в душу. Розалин никогда не была в таком отчаянии. Сейчас, когда всё стало налаживаться, нельзя было допустить краха того мира, на созидание которого было отдано столько лет, сил и средств. Сколько их там? Двое? Трое? Нет, кажется, всё-таки двое.
Крепко стиснув в руке палочку, Розалин прильнула к стене спиной прямо за дверью так, чтобы спрятаться за приоткрытой створкой и остаться невидимой ещё некоторую долю мгновений. Будь что будет!

Как же отчётливо слышно собственное дыхание, неровно, драно сочащееся сквозь приоткрытые губы. Колотит, колотит до тошноты. Сдавило виски и жжёт глаза. Розалин посмотрела на наконечник своей палочки - он плясал, рассекая воздух рябью дрожи. Женщина на мгновение зажмурилась. "Оглушить со спины. Первого и, воспользовавшись замешательством, второго. Левого или правого? Нет, они ведь будут входить по очереди. Ближнего. Нет, дальнего. Камин. Корнуолл. Портал Мохдрефа в Боталлаке на ту сторону Ла Манша. Из Прескиль дю Висье в Бельгию..."
Голос Таффи гулко звучал с привычной бодрой непринуждённостью, но это нисколько не утешало: достопочтенный судья Треверс и в кандалах по дороге в камеру Азкабана мог отшучиваться в своей неподражаемой манере. Этот уникум и дементорам мог бы чайку предложить, с него станется.
Скрипнул дверной замок и створка едва не стукнула женщину по носу. Она замерла соляным столпом, не позволяя себе даже дышать. Едва не шмальнула заклятьем в самого Треверса, когда пружина нервов сжалась донельзя плотно.
Дрожало всё: тонкие холёные пальцы, острые колени, сухие губы, даже сама глотка изнутри. Животный страх, панический, неукротимый заволок собой всё существо леди Хогарт, сводя пульсирующими спазмами каждую мышцу. Прежде любой риск воспринимался с дерзким азартом, власть пьянила, победы дурманили, притупляя страхи, подпитывая хладнокровие. А теперь Розье, непотопляемый кандидат в Министры, в руках Визенгамота. Боги, смилуйтесь!
Чуть показавшись из-за дубового массива, она вновь нырнула обратно. Авроры топтались у порога, а сам Итан не выглядел скорбным узником. Глубокий медленный выдох. Ещё один. Тихо...тихо. Слова прощания. Какая-то рядовая папка. Судья Треверс закрыл дверь и леди Хогарт тут же повело. Накатила такая страшная слабость, что не хватало сил стоять на ногах. Розалин протянула руки и истощённо упала в объятия Итана.
- Я подумала, что они пришли за тобой! Ох, Таффи! Слава богам! Я всё уничтожила. Всё, что могло скомпрометировать тебя! - тихо, но энергично прошептала волшебница и порывисто обняла родного друга, обвила руками шею, уткнувшись в неё носом. - Как представила, что они взяли тебя под арест! - она тяжело дышала, не разжимая цепких отчаянных объятий, чуть отстранилась, заглядывая в глаза обезумевшим взглядом широко распахнутых глаз. - Ты знаешь? Ты уже знаешь?! Если его допросят - нам конец!! Конец!!

Судорожно хватаясь за предплечья достопочтенного судьи Треверса, тяжело дыша, чувствуя холодок озноба, Розалин широко открыла глаза, услышав отпирательства Таффи, который сохранял поразительное спокойствие. Разумеется, он был готов изображать из себя невинного корнуолльского ягнёночка, чистого как утренняя роса, если кто-то дерзнёт прижать его к стенке. Но ведь она была не кто-то там! К чему вся эта глупая блажь!
"Да действительно, какое отношение!"
Лин хмуро свела брови, цепко сжав тёмную ткань судейской мантии и глядя на дорогого друга в упор.
- Таффи, очнись уже! Я не Аврорат, хватит ломать эту жалкую комедию! Ты забыл, с кем имеешь дело?!- рявкнула волшебница раздражённо, но лишь от того, что её оголённые нервы сейчас искрили от любого неосторожного соприкосновения. Леди Хогарт была сама не своя, взвинченная, резкая, до исступления отчаянная. - Прости... - её мотнуло обратно в колею. Разве можно было укорять Таффи в излишней осторожности? Розалин прижалась к груди Треверса, положив голову ему на плечо, извиняясь своими объятиями и ища утешение в его.
- Нет, Тео не при чём, никто мне ничего не говорил, я сама, - тихо ответила волшебница, её пальцы ослабили хватку. - Я беспокоилась о тебе. Розье мне врал, значит мог использовать тебя в любой момент, и я бы не смогла тебя защитить!
Как, наверное, наивно и претенциозно звучали её слова. Защитить! Ох, Итан Треверс, если бы ты только догадывался, что прелестная подруга, которую ты целовал в щёку после вечернего чая, та самая хрупкая и ласковая Лин, которую ты звал ангелом, под стать своему "святому" брату, болтунья, легкомысленно рассуждающая о шторах в гостиной, новинках фирмы "Стоун" и новой (конечно же, отвратительной) чёлке  Рианнон - одна из самых могущественных ведьм Альбиона, пусть не магическими силами, но властью и возможностями, стянутыми единой тайной сетью, способная потягаться с Министром Грейдждер. Розалин не была Ферзём, но она была рукой или зачарованной силой, которая помогает фигурам приходить в движение, не стоя при этом на доске собственными ногами.
- Таффи, - она подняла голову и устремила пронзительный взгляд на мужчину, полный страха и ужаса. - Всё это затеял не Розье, Таффи, а я! Я! Он вошёл во вкус уже потом. У нас в отделе начались обыски, когда я уходила, кабинет Ричарда опечатывали авроры! - выпалила она и взвыла раненым зверем. - Ты прятал всё там? Больше нигде? Хорошо подумай! - строго допытывалась Лин.

Удивительно тёплым и погожим для середины октября ранним утром ничто не предвещало беды: солнце ярко светило, слепя сквозь не прикрытые окна редакции, кофе был крепок и горяч, сотрудники покладисты и расторопны. Теобальд уже мысленно рисовал перед собой картины обеденного перерыва, и как он украдёт Розалин на чашечку кофе, а затем они вместе прогуляются до "Химеры" чтобы посмотреть на новые, оформленные в печатное слово и уже готовые к распространению научные изыскания Николаса Шафика. Ничто не предвещало беды этим прекрасным октябрьским утром, и всё шло своим чередом пока... Пока в кабинет господина главного редактора с привычной лёгкостью стихийного бедствия в миниатюре не влетел запыхавшийся и взъерошенный, с очками сдвинутыми высоко на макушку - Эдвард Гриффит. Типичный франт и модник, всегда с иголочки от отполированных стёкол очков и до носков своих брендовых туфель Эд никогда не позволял себе неопрятного вида. Ни-ког-да...
Треверс недоуменно посмотрел на подчиненного, уже собираясь отпустить колкую остроту по поводу внешнего вида Казановы и его очередной пассии, наверняка оказавшейся замужней дамой, но Гриффит его опередил, хлопнув об стол гранками своей будущей статьи.
- Мистер Треверс, вот это новость! Не новость, а самая настоящая сенсация! Я требую прибавки к жалованью, потому как уже сегодня к обеду эта статья впишет меня в анналы истории журналистики. Но нужно торопиться, "Воинственный колдун" должен стать первым, кто это опубликует!
Теобальд приподнял брови, вооружаясь красным редакторским карандашом, и пододвинул к себе пергамент. Глаза волшебника пробежали заголовок первые несколько строк, лицо его побледнело и вытянулось, пальцы нервной дробью прошлись по гладкой дубовой поверхности стола. Почти не глядя, рукой профессионала Теобальд сделал несколько алых пометок, вычеркнул добрую половину помпезных и вычурных размышлений самого автора и поднял взгляд на застывшего в нетерпении Гриффита.
- Прекрасно, Эд, - выдавил Треверс, буквально,  кончиками пальцев ощущая всю тяжесть каждой буквы в этой напыщенной статье или в страшном приговоре, нависшем над головой Теобальда Треверса, Розалин Хогарт и их маленькой чёрной птички,- Отличная работа. Добавь сюда ещё парочку колдографий и со всеми внесёнными поправками можешь отдавать в печать. К завтраку, когда уважаемые волшебники возьмут в руки свежий номер нашего журнала, во всей Британии будут громко звучать всего два имени несчастного арестанта и твоё собственное.
В голове Теобальда набатом стучало лишь одно имя - Розье! Арестован и заключен под стражу. Идёт разбирательство. Подробности в следующем выпуске. Мужчина едва дождался, пока воодушевлённый журналист покинет его кабинет и со всех ног помчится вносить поправки и сдаваться в печать. Таймер был запущен, и счёт пошёл на минуты. Треверс, не раздумывая, вышел из кабинета следом за подчиненным, торопясь покинуть редакцию по горячим следам молниеносно разлетающейся сенсации. Вот дела! Вы слышали, какая новость?! Такое нельзя упустить! Срочно разузнать подробности!
Он уже собирался аппарировать, чтобы первым делом увидеться с Лин и обсудить случившееся, но снова был настигнут нетерпеливым Гриффитом. Эд отнял у начальника ещё добрую половину драгоценного часа; пришлось вернуться обратно, где будущая сенсационная статья неугомонного Эда уже наделала шума. Редакция ходила ходуном. Слухи крепчали и множились, разлетаясь со скоростью снитчей, а Тео бездарно терял время, накрепко застряв в четырёх стенах собственного царства из чернил и бумаги. То то, то это, целая куча неотложных дел. Вырваться ему удалось лишь к полудню. Опьяненный моментом свободы, Треверс не помнил как промчался до первого этажа редакции, на ходу раздавая указания, как оказался на улице, завернул за угол и моментально аппарировал.
- Лин!,- выкрикнул он, на ходу закрывая за собой дверь дома и опрометью бросаясь к собственному кабинету, - Лин, это катастрофа! Розье арестован! Наш чёрный феникс...
Мужчина застыл на пороге, тяжело дыша от быстрого бега и держась ладонью за бешено ухающее в груди сердце, его взгляд наткнулся на распахнутый тайник, затем скользнул к креслу, с ужасом встречаясь глазами с сидящей в нём Розалин и застывшим подле неё Таффи.
- Не в курсе чего? - тут же переключился Тео, спешно меняя тему. Какой досадный провал, какое фиаско! Ужасно неосмотрительно было с его стороны так громко выражать своё негодование, пусть даже и в собственном доме, за закрытой дверью и под куполом защитных чар. Но так бездарно, поддавшись эмоциям, забыть о том, что Розалин в этом лабиринте комнат может оказаться не одна. Треверс, какой же ты непроходимый болван...

Как не пытайся отсрочить неотвратимое - чему быть, того не миновать. Розалин, крепко хранившая тайны обоих братьев, вступая в сделки со своей совестью во имя их обоих, догадывалась, что однажды этот разговор состоится, но совершенно при иных обстоятельствах. Леди Хогарт была так слепо уверена в победе над режимом толерантной защитницы сирых и убогих Грейнджер-Уизли, что это стало настоящим ударом под дых. Умом она понимала возможные риски и сознательно шла на них, но что до этого дойдёт...Нет, не верила.
В воздухе зазвенело напряжение, словно в нём хищно метались чары. Розалин пробила нервная дрожь, пробежавшая где-то под пальцами Теобальда. Вопросы доверия самые острые, особенно между самыми близкими людьми. Что ж, братья стоили друг друга и, без сомнения, сойдутся на единых мотивах своих поступков. Она же, верный ларец их тайн, несколько другое. Женщина кусала губы, её взгляд пугливо метался между Треверсами, каждый из которых справлялся с недоумением в своей неповторимой манере.
Розалин боялась открыть рот и потупила взгляд, когда Итан произнёс свой тост с такой завидной лёгкостью, как будто дело касалось не тюремного заключения, а кутят его собаки.
- Я узнаю только после полудня. Драко вызвали на ковёр к Грейджер, пока толком ничего не известно, но у нас в отделе начались обыски и снуют авроры. Они там, конечно, ничего компрометирующего не найдут, если что-то и есть, то в "Орхидее",  - вставила Лин, - но нужно быть постоянно на чеку. И нам понадобятся наличные. Много наличных. Но в Гринготтс соваться нельзя. Стоит хоть одному из нас повести операцию на крупную сумму, и нас прижмут. - пылко заговорила Розалин. - Либо нужен легальный повод для крупных трат, так мы сможем спрятать то, что пойдёт на взятки. - волшебница вдруг посмотрела на Теобальда с озарением, но побоялась говорить вслух, опошляя их светлую сакральную мечту, хотя он наверняка прочёл всё в её глазах. Как погано, делать всё таким образом, но обстоятельства сами заставляют форсировать. "Скажем Таффи?"
Сам Треверс-старший был в смятении, они оттянули разговор о пернатых на пару мгновений, но от ответа уйти не удастся, это видно по пытливому взгляду младшего. Хогарт положила ладонь на его руку и мягко одобрительно пожала.
"Признайся ему во всём, это уже вряд ли навредит, но может помочь". Сейчас, после падения Розье Таффи будет чувствовать себя неприкаянным и, если пустится в свободное плаванье, может натворить дел. Уж лучше его пыл пойдёт на общее благо под покровом семейного детища.

Перехватывая озаренный внезапно пришедшей в недра белокурой головы идеи взгляд Хогарт, Теобальд поморщился. То, что пришло на ум его невесте мужчина понял сразу. Уж слишком очевидным оказался сам факт их с Лин обручения. Но опошлить саму идею столь долгожданного события подобным поводом и неминуемой спешкой?! Волшебника передёрнуло, и он скрипнул зубами. Эту мысль следовало ещё доосмыслить, не идя на поводу у горячности первого эмоционального порыва и пыла нервозной спешки.
Тео отвёл глаза в сторону и пристально посмотрел на братца. Поразительно, как тот преображался, стоило лишь капле спиртного смочить края его губ. Вот уж поистине волшебное создание. И старший Треверс поморщился вновь, ощущая себя так же глупо, как семь лет назад на корнуолльском утесе прежде чем признаться Розалин в авторстве самого безумного за всю его жизнь проекта.
- Твоя голова, как я и обещал, в полной неприкосновенности, - смерив взглядом младшего Треверса, мужчина пожал пальчики Лин и отступил в сторону, принимаясь нервно расхаживать из стороны в сторону, словно зверь в заточении из стальных прутьев тесной клетки, - Я всё ещё доверяю тебе и твоей честности, брат.
Теобальд остановился и переступил с пятки на мысок, скрипнув кожей своих дорогих туфель.
- И хотел бы узнать подробности о специфике твоей помощи господину Розье, а так же о капиталах и их предназначении, - мужчина развернулся лицом к присутствующим в кабинете, чтобы лучше видеть лица обоих. Треверсы, все они одним миром мазаны, все, как один, по самые уши вляпались в политику и интриги, вот уж настоящее семейное проклятие, а не дедовы сказки.
- Хорошо, Таффи. Полагаю, что о "Чёрном Фениксе" тебе известно не так много, иначе мы разговаривали бы при других обстоятельствах и иным тоном. Пернатая братия достаточно широко раскинула свои тайные сети по всему туманному Альбиону, имеет власть, приличные капиталы и поддержку влиятельных людей. Ричард Розье был как раз одним из них. Фениксы оказывали услуги ему, а он в свою очередь помогал нам. Да- да, - Теобальд кивнул, встречая взгляд Итана, - Ты не ослышался. Твой далеко не святой брат один из них. Более того, - мужчина мельком посмотрел на Лин  и вновь вернулся к брату, - Я тот безумец, кто основал эту организацию и один из тех, кто ею управляет.

Как много обличий у потрясения: одних оно повергает в ярость, иных в апатичную бледность, кого-то горячит, кого-то сковывает соляным столпом....а кто-то Таффи. Будь на его месте другой или не имей леди Хогарт за плечами опыта дипломата, подразумевающего умение взаимодействовать с различными натурами и иррациональностями, волшебница бы остро оскорбилась и грозно разрезала воздух наконечником волшебной палочки.
Итан Треверс хохотал, надрывая живот. Хохотал! В такой-то момент! Это ужасало, было совершенно нелепым, вводило в ступор. Лин медленно выдохнула, подавляя эмоции и взывая к голосу рассудка. Она встретилась взглядом с Теобальдом, которого такое поведение брата повергало в гневное смятение.
Розалин сделала едва заметный жест ладонью, как бы прося Тео придержать фестралов.
"У Таффи просто шок, тихо, милый, не горячись, ему нужно осознать и принять то, что он только что узнал" - пристально глядя в глаза Треверса-старшего, ясно и чётко подумала Розалин, зная, что он наверняка сможет прочесть, даже не прибегая толком к легилименции. Но то, что она услышала от Таффи после, выбило из колеи саму леди Хогарт.
Теобальд нервно расхаживал по комнате, его младший брат, превозмогая себя, раскрывал их с Розье План.
Внутри у Розалин похолодело. Она застыла, едва дыша, будто надеялась, что ослышалась или это просто очередная шутка Таффи, но он был крайне, даже непривычно серьёзен и как будто смущён.
- Что!?
Тео отозвался первым, а Розалин стояла молча, думая о том, какой наивной была всё это время, недооценивая Розье. Таффи рос тенью своего старшего брата, но всегда желал быть чем-то большим, значительным, полезным. Ричард не дурак и умело сыграл на нужных струнках полного благородного пыла авантюриста-аристократа. Лин не думала, что Розье может так поступить, ведь они с Треверсами были друзьями или пытались ими быть. Он замыслил это в тайне ото всех, конечно, марать руки Ричи не любил. То ли дело сделать всё чужой палочкой. Он перестал верить в "Феникс" или просто-напросто начал его бояться. Решил всё сделать сам и навсегда заполучить покладистых Треверсов - младшенького в Азкабане видеть никто бы не захотел ни в коем случае.
- О, Мерлин... - в ужасе прошептала женщина одними губами, увидев всю картину и строя её наперёд. Нет худа без добра, всё это время они стояли на пороге непоправимой ошибки.
- Да дело совсем не в информации! - она вспыхнула, выходя из себя, всплеснула руками. - Между освободителями и убийцами один шаг и это, дракл дери, он! Неприкрытое насилие не может стать залогом долговечной власти! Мы не должны допускать ошибок Гриндевальда и Волдеморта, иначе всё, всё напрасно! Мы семь лет осторожно вели борьбу, чтобы волшебники сами осознали и отторгли эту дурацкую гибельную политику, ведущую в бездну! Это должен быть осознанный выбор общества, и мы готовим общество к этому! Но не так! Ричард! Ха, он всегда ищет простые пути! Как он только посмел использовать тебя для такой гнусности у нас под носом!
Розалин тяжело дышала, её щёки пылали. Она искренне верила в то, что делали они с Теобальдом и, кажется, прониклась идеологией защиты сообщества волшебников даже больше, чем сам глава "Чёрного Феникса".
- Ты думаешь, был бы героем, да?! Ты думаешь, что убив Грейнджер, мы вернули бы себе всё, что потеряли и повели страну к процветанию? Но знаешь, что было бы на самом деле?! Вы бы сделали из Грейнджер мученицу! Символ! Несчастную жертву своих прогрессивных идей и кучки тщеславных закостенелых феодалов, которым страшно терять свои деньги! Британцы возненавидели бы нас! Хотя мы лишь желаем беречь магию, беречь волшебников и сделать их не менее достойными и могущественными, чем были наши предки!
Она рванула к Таффи и ухватила его лицо ладонями, заставляя смотреть прямо в глаза.
- Пообещай! Поклянись мне! Поклянись, что ты этого не сделаешь! Слышишь! Поклянись!
Она говорила с необычайной страстью.
- Мы раздавим Грейнджер, я даю слово! Её станут презирать и отвергнут! Рано или поздно, так или иначе...
Лин обернулась на Теобальда.
- Сейчас главное пережить допросы и обыски. Возможно, всё обойдётся, если Ричард успел кое-что сделать... - она молила всех богов, чтобы их критическая мера предосторожности сработала.

- О, спасибо, что ты заметил, - не глядя на брата, фыркнул старший Тревес, - Тогда, я примерю их к Самайну.
Волшебнику было совсем не до шуток, его голову занимали куда более важные вопросы: как быть с активами "Феникса" и уладить финансовые вопросы с перепуганными старшими фениксами? Опять же спонсорская поддержка братства без денег Розье требовала пересчёта. И что вообще делать и как быть? Но съязвить брату в ответ на его откровенное издевательство, это святое.
- И ещё раз для галёрки, - процедил он сквозь зубы, бросая косой взгляд на Таффи, совладать с которым, к слову, с возрастом становилось всё сложнее и сложнее. Младший Треверос, словно чёрт из табакерки, на своей несгибаемой пружине, если уж вырвется, то пиши пропало. Теобальд выдохнул и размял пальцы, то сжимая их в кулаки, то вновь расслабляя. Мысленный призыв Лин к самообладанию был бы очень кстати, если бы не упорство лондонского маньяка с которым Таффи гнул свою линию.
- Никто, - Тео старался произносить слова чётко и спокойно, - Никого, - но отчётливое рычание в голосе всё-таки его выдавала, - Убивать, - голос волшебника дрогнул и скакнул на полтона выше, - убивать НЕ будет.
На скулах старшего Треверса заиграли желваки, а руки так и зачксались схватить Итана за грудки и хорошенько встряхнуть, чтобы выбить из его головы всю эту несусветную дурь. Но первой к злополучной голове младшенького подоспела Лин, и Тео оставалось лишь наблюдать и предаваться сторонним размышлениям. "Интересно, что сейчас грозит  волшебнику за использование одного из непростительных заклинаний против нерадивого родственника? Вот так вот взять и шарахнуть Итана "Империо", чтобы у него даже мысли не возникало препираться. "
- У этой змеи две головы, - немного смерив пыл, вновь отозвался Тео, - Отсутствие Грейнджер никак не отменит присутствие "Объединенного Будущего" в нашем мире. Их тоже всех переубиваешь? Итан, пойми, Лин права, и грубая сила здесь ничего не решает. Насильственная гибель мадам министра будет воспринята общественностью, как мученическая кончина. И мама, отец, девочки, Колдер, я и Лин мы пострадаем от этого куда сильнее. Если тебя не развоплотят на месте, то упекут в Азкабан так быстро, что никто чихнуть не успеет. Имущество арестуют, начнутся обыски здесь и в Мосс Холле, мы потеряем всё. В первую очередь тебя балбеса, а дальше, как снежный ком, шахты, активы в Гринготсе, место Колдера в совете, моё издательство и журнал. Семья преступника, сестры убийцы министра какое несмываемое пятно на репутации всех Треверсов. Подумай только что будет с Олвен и Винни, которые только поступили в Хогвартс! Это по-твоему спасение?!

Волшебница стояла перед младшим Треверсом и пыталась отдышаться, как будто пробежала весь Корнуолл до самого мыса Лендс-Энд и обратно. Она, словно котелок с выкипевшим зельем, начала оседать, опускать плечи и руки, расслабляя ладони, на которых до того рельефно проступили сухожилия. Пелена ярости, затмившая её взор, медленно рассеивалась, а недоуменные взгляды братьев чуть не напугали её саму. Что, мальчики, познакомились воочию с последним демоном госпожи Хогарт?
Теобальд подобрался ближе аккуратнейшим образом, благотворно влияя на Лин одной теснотой своего присутствия, оба Треверса предпочли не лезть на рожон и капитулировать перед лицом неистовствующей ведьмы. Розалин глубоко вдохнула и на выдохе опустила палочку, делая несколько нетвёрдых шагов в сторону. Она нисколько не удивилась, что Итан будет оперировать именно подобным возмущением. Таффи-Таффи.
Лин покачала головой и прислонилась бёдрами к столешнице величественного монументального стола. Здесь первое слово за Теобальдом, он всегда лучше знал, как с ним говорить, когда дело касалось серьёзных вещей, а не забав на Белтейнской ярмарке. Лучшем аргументом Розалин по отношению к братьям всегда была ласка, но на неё женщина сейчас была способна в самую последнюю очередь.
Поймав взгляд Тео, блондинка легко кивнула, вздохнув и погладив мужчину по предплечью. Из двух зол.
- Если бы это был вопрос только доверия, - смягчившись, добавила женщина, глядя на достопочтенного судью. - Мы надеялись уберечь тебя от самого себя.
Таффи Треверс всю жизнь был сам своим главнейшим врагом. Не потому что был дурного склада, напротив, слишком широкой души, слишком чувствительный и неравнодушный, заточённый в клетку собственной репутации. Милый добрый мальчик, не способный справиться со своими порывами и чувствами, пряча их так глубоко, слишком глубоко от понимания окружающих. Прикрывал ли он свои переживания за этими извечными шуточками и дурацкими поступками? Свои страхи и боль? Быть может, будь он откровеннее, всё было бы иначе. Но он лишь молчал и дерзко улыбался, вместо того, чтобы высказать то, что годами истязало и угнетало его.
Пока братья были близки к примирительному рукопожатию, Розалин смотрела на Итана, вспоминала этот безумный блеск в его глазах и думала, что же там, за этим ослепляющим бликом, на самом дне? Всё как будто преломилось, выставив к свету новую грань. Они с Теобальдом сейчас нужны ему, иначе он погибнет, подарив своей жизни, как он считает, хоть какой-то смысл. Наивный мальчишка!
Леди Хогарт оттолкнулась от стола и подошла к братьям ещё ближе, накрывая их ладони своей.
- Сейчас не время для разногласий, - её пальцы сильнее сжались на ладонях мужчин. Розалин имела поразительное свойство менять гнев на милость со стремительностью снитча, но эти перемены часто сопровождались сентиментальной чувствительностью.  - Мы хотим одного и того же. И это главное. Будем действовать сообща.
Она не выдержала и крепко обняла обоих, закусив губы и сдерживаясь, чтобы не всхлипнуть. Неизвестность всё ещё пугала до мурашек. Ей всё чудилось, что вот-вот нагрянут авроры. И было так страшно, гнев истощился и больше не придавал сил. А если они стоят вот так вот все вместе в последний раз? Эта мысль болезненными спазмами отозвалась в груди и животе.
Нет! Что угодно, только не попасть в лапы Визенгамота!