Несколько писем были отложены в сторону, одно леди Треверс развернула тут же, жадно пробежалась глазами с усмешкой на уголках губ. Ещё несколько конвертов так и остались на серебряном подносе, чтобы вскоре очутиться на столе в кабинете мистера Треверса.
Одна из сов взмахнула крыльями, и в воздух поднялась пыль, перья и голодное возмущение птицы. Розалин чихнула и тут же зевнула, с трудом удержавшись, чтобы не начать растирать глаза. Безмятежный сон уже давно был желанным, но жутко капризным гостем в семье Треверсов и зависел от одного лишь единственного создания. Порой они с Тео были готовы резать ягнят на алтаре какого-нибудь древнего бога, лишь бы их чадо озарила благодать крепкого долгого сна.
Розалин хлопала глазами, глядя в никуда, и вздрогнула, поняв, что её ноги подкосились в слабости подкатившей дремоты. Из забытья её вырвали ворвавшиеся в широкое окно незнакомые совы, к лапкам которых была привязана болтавшаяся на верёвочках коробка.
- Наконец-то! - радостно захлопала в ладоши женщина и тут же взбодрилась. Она выхватила коробку небесного цвета, на которой плыли нарисованные облака, подмигивало солнышко и махали листиками цветы, покрутила в руках так и эдак, слушая как шуршит содержимое. Ей страшно не терпелось побаловать их дочурку очередным подарком.
Розалин очень переживала из-за своего нового положения и боялась оказаться плохой матерью во второй раз. Теобальд с первого дня был как влитой в своём отцовстве, о котором мечтал столько лет, он держался уверенно и спокойно, что бы ни спроисходило. Для миссис Треверс, которая была уверена, что никогда не познает этой радости, внезапная благополучная перемена оказалась хоть и желанной, но не такой простой. Ей постоянно казалось, что она что-то делает не так, её движения неловки или не достаточно внимательны, хотя Тео подбадривал её как только мог. Когда малышка плакала и не унималась слишком долго, леди Треверс в отчаянии беспомощно пряталась в своём будуаре, где супруг мог застать её в слезах. Каждый раз, когда маленькая Линетта тянулась к кому-то из гостей больше, чем к ней, у Лин сжималось сердце. Ей, в припадке ревности, казалось, что дочь привязана к ней некрепко. Было время, когда Розалин уставала от своих обязанностей, от бессонных ночей и отсутствия светских радостей, к которым привыкла. Тогда она ходила по дому с Нетти на руках мрачной тенью или впадала в глубокую апатию. Сейчас Розалин стыдилась этого, стыдилась и того, что одно время часто оставляла желанную дочь на отца и няньку, приглашая в дом приятелей и коллег из Министерства - маленький осколок её былой жизни. Розалин чувствовала какую-то непонятную вину и нуждалась в том, чтобы выразить свою любовь и привязанность к этому прелестному плоду их с Тео любви всевозможными средствами. Потому она то и дело баловала её  нарядами и игрушками, находя в этом радость и утешение.
Леди Треверс триумфально шествовала по коридору и, заглянув в спальню, позвала домовика, чтобы выяснить, где спрятались её любимые домочадцы. 
- Господин и маленькая госпожа в саду, госпожа, - почёсывая ухо и одновременно кланяясь, пробубнил домовой эльф. Всё-таки что бы Тео не говорил о своём отце, но тот определённо передал ему свойство находить удовольствие в лоне природы. Погода сегодня была замечательная, так что волшебница ничуть не удивилась. Аппарировать она ещё не решалась, боясь что плохо перенесёт такие нагрузки, так что направилась в сад пешком со своей приятной поклажей.
- Вот вы где! - воскликнула Розалин, и её лицо, потеряв тень измождения, стало лучиться лаской и любовью. Она приобняла супруга, мягко коснулась его губ и чмокнула дочку в макушку, погладив по спинке. - А что я принесла-а! М-м-м!- заговорщически протянула миссис Треверс, крутя коробку. - Как вы тут? Мисс Треверс снова изображает овечку бабули Агаты и щиплет клумбы? - женщина с улыбкой потёрлась носом о маленькую округлую щёчку.

Соловелый и заметно уставший, Тео всё же выглядел счастливым, преданно отдавая всего себя долгу отцовства. С тех самых пор, когда его супруга после многих тщетных попыток и разочарований, не веря ещё самой себе, объявила о том, что находится в положении, в нём как будто зажёгся яркий факел душевного огня, подарившего его жизни особый смысл. Он весь словно преобразился, с нетерпением наблюдая за тем, как округляется животик его супруги. Он стал ещё в стократ заботливее, внимательнее и ласковей, потакал любой прихоти, таскал зимой вишню и очень переживал, если самочувствие миссис Треверс ухудшалось. Розалин не раз в шутку говорила, что её муж, кажется, любит её только из-за желанного положения и забудет о супруге в тот миг, когда на его руках окажется крохотный представитель семейства Треверс. Конечно же, всё это было лишь шутками, но время от времени её всерьёз терзала эта мысль. Волшебнице было страшно подумать, что мысли Теобальда целиком и полностью займёт другая, даже если это будет их собственная дочь. К тому же все Треверсы жали этого наследника так, словно это единственная причина, по которой они, особенно Колдер, стали почтительнее относится к невестке. Лин стыдилась говорить это вслух, и очень боялась того, что будет после родов, но бабуля Гордон в один из тоскливых хмурых вечеров умудрилась вывести её на чистую воду, развеять страхи и одарить советами почтенной родительницы.
И вот, Теобальд Треверс манил супругу в свои объятия, такой же ласковый и не менее сентиментальный, чем прежде. Опасения, которые мучили её год назад, теперь виделись полнейшей глупостью, а сердце любовно затрепетало.
Смеясь, Розалин поставила коробку чуть поодаль, а сама, подобрав подол платья, опустилась на плед, сонно прижимаясь к груди своего бесценного мужчины, не сводя глаз с их непоседливой малютки. Мисс Треверс энергично размахивала ручками, в которых мелькали цветы, неловкими движениями рвала их, что-то увлечённо лопотала.
Безмятежность. Спокойствие. Счастье.
Ещё бы только чуть-чуть поспать.
Женщина зевнула в плечо супруга и потёрлась об него щекой.
- Я тоже успела очень соскучиться, родной, - прошептала она в ответ, крепче приобнимая волшебника. - Но нужно было закончить с теми письмами, - вздохнув, добавила она, делая вид, что это не приносило ей ни малейшего удовольствия. - И мне тут написала одна старая знакомая. Я поражаюсь, сколько уловок может придумать волшебник, чтобы напроситься в гости. Если честно, не хочу её видеть, склочную ведьму. Её наверняка подослал племянник Уильяма. Всё ещё надеется выяснить, может ли оспорить завещание и что можно у меня отсудить. Я слышала, молодой мистер Хогарт весь в долгах. Таффи всё перепроверил и сказал, что у него нет шансов. Хотя этот упёртый мальчишка иного мнения. - поделилась Розалин и вдруг чуть приподнялась. - О, смотри! Заметила! Так-так-так, - женщина затаила дыхание, наблюдая за тем, как ребёнок целеустремлённо ползёт к коробке. - Пусть откроет сама. Этот магазин всегда запаковывает по-особенному. Сейчас увидишь!
Розалин села на колени и ободряюще кивнула Нетти.
- Да-да, моя милая, это твоё!
Малышка с интересом завозилась возле коробки, ткнула пальчиками в оживающие цветки и облачка, попыталась выковырять подмигивающий глазик солнышка и только после этого стала дёргать крышку. Та неохотно, но поддалась. Ребёнок старательно пыхтел. Как только крышка сдвинулась в небо взмыла стайка пёстрых совершенно потрясающих бабочек. Мисс Треверс застыла, удивлённо разинув ротик. Порхая, бабочки превращались в мыльные пузыри и начинали лопаться. Когда лопнул первый, малышка испуганно застыла, а после второго и третьего начала хихикать, радостно взвизгивая, размахивая ручками и пытаясь поймать тающие пузыри.
- Здорово, правда? - Розалин повернулась к супругу, довольная милым зрелищем не меньше самого чада.

Она видела его энергичным мальчишкой, едва научившись ходить. Видела его любознательным школьником, которого муштровал дед. Видела увлечённым подростком, пытавшимся отстоять своё право на призвание. Видела молодым мужчиной, погружённым в неустанный труд. Видела деликатного джентльмена, наследника с безукоризненными манерами и обострённым чувством ответственности. Видела талантливого творца и идеологического лидера. Видела пылкого любовника, нежного возлюбленного, преданного жениха. Но теперь...теперь перед ней был самый настоящий глава семьи. Их семьи. Догадывался ли Теобальд, как сильно день ото дня походил теперь на своего грозного деда Колдера Треверса, держащего в ежовых рукавицах весь Корнуолл? Твёрдый и неумолимый, пекущийся о благополучии близких, своей жены и детей любой ценой. В его лице появилась некоторая суровость, которая повергала в трепет тех, кто знал Треверса не слишком близко, хотя он, кажется, и на сестриц производил впечатление исполина, авторитет которого никто не смеет подвергать сомнению. Закалённый, властный, решительный, но при этом ревностно обожающий своих леди Теобальд Дэрвел Треверс являл собой для жены потрясающий образ покровителя рода, настоящего мужчины, легальной преданной опоры, которой была лишена в девстве, потеряв отца.
Прикрыв на мгновение глаза, чтобы впитать кожей мягкое касание его губ и дыхания, миссис Треверс расплылась в улыбке. Тео всегда был остроумен и не упускал повода позабавить свою жену.
- О, мой муж страшный тиран! - промурлыкала она, хихикая и ластясь к нему кончиком носа. Они с Тео часто шутили о том, что этот ужасный господин Треверс никуда не отпускает супругу...из своих объятий. Кошмар! После свадьбы они окончательно обустроили своё гнёздышко и жизнь потекла иным чередом. Они были женаты! Они были родителями и как-то невольно обособились в своём особенном, никому не доступном мирке. С одной стороны, Розалин с огромным удовольствием проводила время с любимым мужем и дочерью и предпочла бы их компанию любой другой. Но в то же время, ей казалось, что запустился какой-то пугающий процесс преображения блистательной светской дамы в почтенную мамашу. Последний раз, когда её навещала приятельница, Розалин заметила, что весь вечер говорит только о маленькой мисс Треверс, очередном ремонте и дурной няньке, которую они с Тео рассчитали два месяца назад. Она была удивлена, когда узнала последние новости из Лондона, слухи, сплетни, Министерские байки. И больше ни слова об итальянской поэзии. Всю ночь Розалин провела в слезах, а после того дня всё чаще проводила время в библиотеке, подписалась на несколько новых газет, перечитала "Ведьмополитан", накупила целый ворох склянок с косметикой и начала вести активную переписку.
Поймав ладонь Тео, волшебница погладила его пальцы, задумчиво играясь с его ладонью.
- Хогарт раздобыл копию договора купли-продажи Хоршема и выписки из Гринготтс. - Лин отвлеклась и громко произнесла в сторону малышки. - Что там внутри? Давай-ка, неси папе! - она поманила дочурку к себе рукой и снова понизила голос до естественного. - Хочет откусить около тридцати процентов от сделки, наглый шакал. Ни кната он от нас не получит. - пояснила миссис Треверс, прижимаясь к груди Теобальда и удобно устраиваясь в объятиях, всё ещё маня Линетту к ним, но безуспешно, та нашла увлекательный не ценное содержимое коробки, а шуршашую обёрточную бумагу, которую нашла внутри. - О, Ник будет рад новому материалу. - её голос опять стал на несколько тонов выше. - Да, моя сладкая ягодка? Наш дядя Никки очень любит, когда плохие волшебники служат науке!
Нетти что-то заполотала, то ли соглашаясь, то ли выражая свой восторг по поводу бумаги, которую смяла и принялась рвать. Розалин перевела взгляд на Теобальда, сильнее сжав его ладонь с признательностью за его чуткие слова. Лин так растрогалась, что в уголках её глаз едва заметно заблестели влажные блики. - Ты прав, конечно, ты прав. Я просто...я не знаю. Просто хочу сделать всё, чтобы она была счастлива. Чтобы не разочаровать вас обоих, - тихо проговорила волшебница, вспоминая собственную мать, самого близкого человека и пример для подражания. - И я люблю тебя.
Она невольно потянулась губам супруга, чтобы коснуться его ласковой улыбки. 
- Мальчики? - женщина прищурилась, целуя медовые губы снова и снова. - Ты уже захотел ещё или с тобой опять говорил дед? - она хотела продолжить свою россыпь поцелуев, но вместо этого протяжно зевнула. А потом резко вздрогнула, оборачиваясь на расходящийся детский визг, сменяющийся воем и жалостливыми всхлипами. - Нетти, детка! - вскочила, словно ошпаренная, миссис Треверс.

Хогарты и законно - это как молоко с лимоном. Розалин красноречиво подняла брови, склонив голову набок. Вся эта семейка - одного поля ягодки, насквозь прогнившие. Иначе откуда, не будучи аристократом или талантливым от природы сколотить такое состояние к тридцати годам? Узколобый племянник очень походил на покойного дядьку и начисто был лишён совести, авторитетов и какой-либо эмпатии, зато страсть как хотел денег, правда, судя по всему, не до конца понимал, зачем. Розалин всеми фибрами души презирала это наречённое родства и была рада, что грязное наследство Уильяма рассеялось, осев в карманах коррумпированных госслужащих и сговорчивых свидетелей по делу о заговоре.
- Нет, ну ты только посмотри на неё! - смеясь сквозь поцелуи, заметила Лин на напрасные призывы увлечённой малышки. Такими темпами до подарка мисс Треверс не доберётся. Впрочем, быть может, подарок доберётся до неё!
Воспользовавшись тем, что Нетти крепко себя заняла, можно было немного позволить себе понежиться. Женщина крепче приобняла супруга и оставляла там и тут на щеках, губах, за воротником и у ушка, под чуть щетинистым подбородком ласковые поцелуи. Услышав ответ, она боязливо подняла взгляд и неуверенно улыбнулась. Она была не готова и её страшила мысль о том, что всё начнётся сначала, и тогда она точно потеряет себя. Вместе с тем, ведь её мать, леди Шафик, воспитала двоих дочерей и практически одна, оставаясь до последнего дня величественной женщиной, интересной во всех отношениях. Но через что прошли дочери и как сложилась их судьба? Розалин посмотрела на свою крошку и ей стало дурно от мысли, что от недостатка внимания или иных причин та закончит как её тётка Лавена или совершит какую-нибудь роковую ошибку, как её мать.
Теобальд чувствовал, что творится с его женой, понимал и был крайне осторожен. Оберегал её от давления Колдера и некоторых членов семьи, хотя не мог скрыть того, что хочет ещё детей, нет-нет, да что-то такое ненароком слетало с его уст. В такие моменты не хотелось думать о том, что будет, когда она окажется снова в положении. Так хотелось, чтобы этот волшебник получил всё, в чём нуждается, чтобы его счастье было более полным. Ведь он заслужил. Даже этот ребёнок, в сущности, был, в первую очередь, для него. Хотя после того, как миссис Треверс взяла малютку на руки и вдохнула её аромат - всё изменилось. Ради этого чуда она была готова на что угодно.
- Рано или поздно, так или иначе, -  уклончиво прошептала она, погладив его по щеке, прежде чем оба родителя подорвались с места. - Что такое, радость моя? Кто тебя обидел?
Ответ сидел на краю коробки мягким розовым шерстяным шариком с большими любопытными глазками и пытался залезть в нос юной наследницы длинным тонким язычком.
- Ну, собственно, вот, - вздохнув, женщина кивнула на карликового пушистика.  - Тихо, тихо, моя маленькая, это твой новый питомец. Не плач, потрогай, видишь, он совсем не страшный!
- Думаешь, я поспешила? Хотя меня уверяли, что они безобидны даже для младенцев, - виновато обратилась волшебница к мужу, плачь Линетты всегда её пугал и вызывал беспокойство, в то время как Теобальд легко справлялся со слезами и капризами дочурки, будучи спокойным и рассудительным. Это спокойствие тут же передавалось малышке и любое огорчение становилось незначительным.

Было немного совестно, что она не посоветовалась с мужем, прежде чем заводить этот забавный клубок меха. Это покупка, как и многие, впрочем, была импульсивной. Но разве не прелестная идея, что безобидный зверёк будет занимать внимание малышки, чтобы её родители получили долю мнимого спокойствия и могли немного понежиться или хотя бы выдохнуть, а не сидеть на иголках и носиться из угла в угол, потому что малышке Нетти сейчас интересна портьера, а через мгновение - ручка старинного комода, ах нет, уже не она, а во-о-он тот шнурок мешочка от рун, который Гвиневра оставила на полке.
Теобальд ответил мягко, но Розалин уловила сдержанную дипломатическую нотку, хотя и сделала вид, что приняла всё как должное. В её сердце отозвалась немая благодарность.
- Нужно придумать ему имя, - предложила миссис Треверс. - И желательно такое, какое сможет выговорить Нетти. Выбор невелик: или какой-нибудь Ай или Бу или что-то вроде того, - рассмеялась Розалин, наблюдая за тем, как пушистик и их маленькая дочурка пытаются подружиться. Эта картина вызывала трогательное умиление. Лин моргнула, только почувствовав, как её решительно дёрнули за подол.
Волшебница изменилась в лице, когда заметила, что внимание привлёк к себе не кто иной, как её супруг. Она податливо опустилась подле господина Треверса. Его взгляд излучал такую нежность, а касания губ - тоску, что Лин затрепетала. Сколько бы бесчисленных дней они не провели бок о бок, рядом или в разлуке изливаясь друг другу откровениями своих сердечных мук, страстей и радостей, он по-прежнему имел безграничную власть над ней. Его расположение было ценностью и подарком, желанным каждое мгновение. Стоило ему по-особенному погладить её по щеке, глядя в глаза, поймать в охапку на лестнице, в мимолётном порыве касаясь губ или вдруг тайком, словно любовник, положить ладонь на её бедро под столом в обеденной зале с заговорщической улыбкой - и в груди всё цвело, пылало, даже лицо мадам наполнялось особой живостью, а во взгляде появлялись моложавые огоньки.
Она не могла оторвать взора от его дурманящих глаз, вторя его поцелуям и забыв о том, что страшно не выспалась. Какая-то лёгкость появилась во всём теле, окрыляя.
- Да, милый, - прошептала Розалин, обнимая супруга за шею, пытаясь держать себя в руках, чтобы не начать осаду всевозможных застёжек мистера Треверса прямо здесь.
Каким же призрачно-прекрасным, хоть и эгоистичным, было это "только ты и я". Большинство не ценит этих часов уединения, праздно растрачивая их на глупости, но с появлением дочурки это стало явлением какой-то иной реальности, почти запретный недоступный плод. Не в ближайшее время. Когда-нибудь, когда на висках Теобальда появится лёгкая импозантная седина, а Розалин перестанет переживать о новой морщинке у глаз.
- Я так соскучилась, - её шёпот коснулся медовых губ волшебника. - Соскучилась по нам. - как это глупо звучало, ведь они почти не расставались, но она была уверена, что супруг её прекрасно понимает. Эта затея всё равно казалась несколько сомнительной, ведь велика вероятность, что оказавшись в постели, они предадутся безудержному неистовому...сну. Но так хотелось помечтать, особенно когда Тео такой, как сейчас, когда смотрит с такой игривой лаской, жадно целует и властно подминает под себя.

Только наедине с тем, кем ты любим, можно без опаски оставаться самим собой. Какими бы ни были эти двое в обществе, на работе, в широком кругу семейства, всё менялось, стоило оказаться в чертогах их личного мира. Иногда дверь в него приоткрывалась, когда посреди прогулки с друзьями или светского приёма они ловили взгляд друг друга, сдерживая смех от шутки или мысли, которую бы никто больше не понял, или дурачась пока никто не видит каким-нибудь детским жестом или задорным укусом плеча. Кто бы мог подумать, что грозная фурия и ледяной джентльмен, тепло улыбаясь, катаются по траве, соперничая в количестве касаний губ.
Золотые волосы, выгоревшие под палящим корнуолльским солнцем, беспорядочно разметались, смешавшись с травой и пылью, словно у деревенской пастушки, но это нисколько не волновало леди Треверс, которая иной раз сгрызла заживо любого за испорченную причёску. Тео можно было всё. Любое проявление внимания супруга Розалин ловила алчно и впитывала до капли, желая ещё.
- Ах, милый мой, - нежно прошептала женщина, которую будоражил этот внезапный сентиментальный всплеск мужа. Она обняла его лицо ладонями, мягко поглаживая щёки большими пальцами, забываясь в пленительном взгляде его ласковых горящих глаз, пронизанная насквозь искрящимися частичками счастья. Ну, разве это не стоило всего на свете? Всё, что угнетало, показалось такой мелочью. Бессонные ночи, тоскливые дни и нескончаемые заботы, отсутствие привычных развлечений и профессиональный застой. Порой Розалин впадала в отчаяние, но именно в такие моменты, как сейчас, становилось отчётливо ясно, что это плата за самое дорогое, что только может достаться человеку.
- Если ты будешь так на меня смотреть, я сдам Нетти Гвиневре прямо сейчас, - прошептала Лин, поёрзав, не скрывая своей слабости перед любовью Теобальда.
Малышка как будто почувствовала, что говорят о ней, и со стремительностью голодного крокодильчика поползла к родителям с грозным визгом. Мисс Треверс ухватила отца за рукав, настойчиво пыталась забраться по нему выше, видимо, прямо на спину родителя.
- Ах, ты наша неуёмная ведьмочка! - рассмеялась женщина с лёгкой досадой в голосе. Нетти тем временем плюхнулась, вытянув ножки, облокотилась боком на плечо папы и запустила пальчики в мамины волосы, неосторожно перебирая их и радостно гундя.